Подтекст или “подводное течение” пьесы

Внутренне оправданное действие Станиславский противопоставлял механическому, псевдосценическому.

В.Е.Хализев делает из этого неожиданный вывод: “...драматург имеет возможность во внешнем бездействии обнаружить интенсивное внутреннее действие, сделав это “бездействие” (в смысле отсутствия волевого напряжения) сценически воплотимым...” 1 - приравнивая тем самым внутреннее действие и отсутствие волевого напряжения.

В другой работе В.Е.Хализев признаёт, что у Станиславского подтекст понимается как “эмоционально-волевое начало сценической речи”, но применительно к чеховской драматургии он остаётся верен прежним взглядам, считая, что в подтексте скрыты чувства героев, под которыми В.Е.Хализев подразумевает бездейственное, неволевое начало 2 .

Вообще, вопрос о внутренне оправданном действии и “внешнем” (механическом) связан исключительно с актерским мастерством, и переносить его в литературоведение, проводя параллели между “внешним” и традиционным драматическим действием, “внутренним” и лирическим излиянием, нельзя. Что же касается театральной выразительности “эмоционального созерцания” (в смысле отсутствия волевого начала), то это уже другой вид подтекста, который не нужно смешивать с драматическим.

Л.А.Иезуитова выделяет психологический подтекст, который проявляется в “несовпадении называемого (словесного) и подразумеваемого (психологического) значения реплики” 3 , но называет его самым простым, не видит его сюжетообразующей функции.

Иной точки зрения придерживается С.Заманский: “Чеховский подтекст отражает скрытую, подспудную, дополнительную энергию человека. Часто эта энергия ещё не настолько определилась, чтобы вырваться наружу, проявить себя непосредственно, прямо... Но всегда, во всех случаях “невидимая” энергия героя неотделима от тех его конкретных и совершенно точных действий, которые и дают возможность ощущать эти подспудные силы... И читается чеховский подтекст хорошо, свободно, не по произволу интуиции, а на основе логики действия героя и учёта всех сопутствующих обстоятельств” 4 .

Аналогичное толкование подтекста даёт Л.М.Борисова: “Как и современной драматургии, драматургии прошлого хорошо известны диалогические скачки, логические пропуски, неожиданные паузы, неподготовленные повороты сюжета. В таких случаях смысл изображаемых событий объясняется ситуацией, резко возрастает значение действенных мотивировок - они начинают преобладать над словесными” 5 .

Существованию таких порой прямо противоположных мнений способствует расплывчатость определений и отсутствие единого основания классификации. Поэтому спор зачастую идёт о совершенно разных вещах. Например, психологическим подтекстом называют и драматический, т.е. тот, который герои вкладывают в свои слова и действия, имея в виду психологию отношений, и “принцип айсберга”, имея в виду, что читатель должен быть немного психологом, чтобы понять автора. Между тем, это два различных подтекста. Очень чётко разделяющую их границу провёл С.Заманский: “Мы знаем два вида чеховского подтекста: один обнажает внутреннее состояние героя и всецело связан с ним, а другой появляется как бы независимо от данного действующего лица, которое даже не живёт этим подтекстом, и только мы, читатели, полностью воспринимаем его содержание” 6 . Каждое слово, реплику, сцену и, наконец, всю пьесу можно рассматривать или как речь действующих лиц, или как речь автора, в зависимости от этого будет меняться вид подтекста.

Одно основание классификации мы выделили: субъект высказывания, но этого недостаточно для дальнейшего деления, поэтому обратимся к общему определению подтекста. Это дополнительное содержание высказывания, возникающее под воздействием определённого контекста или речевой ситуации. Кроме субъекта, есть ещё два элемента: контекст и само высказывание .

Данная ниже классификация не является исчерпывающей, её цель внести ясность в вопрос о драматическом подтексте в пьесах Чехова. Следует подчеркнуть, что все деления чисто условны и каждое высказывание находится одновременно в нескольких контекстах, которые не всегда можно структурировать.

1 Хализев В.Е. Уроки Чехова-драматурга. // Вопросы литературы. 1962. № 12, стр. 87.

2 См. Хализев В.Е. Подтекст. // КЛЭ. Т.5, стр. 830.

3 Иезуитова Л.А. Комедия А.П.Чехова “Чайка” как тип новой драмы. // В сб: Анализ драматического произведения. Л - 1988, стр. 337.

4 Заманский С. Сила чеховского подтекста. // Театр. 1960. № 5, стр. 101, 102.

5 Борисова Л.М. О природе подтекста в драматургии А.П.Чехова. // Вопросы русской литературы. Львов - 1985. Вып. 1 /45/, стр. 44.

6 Заманский С. Сила чеховского подтекста. // Театр. 1960. № 5, стр. 105.